Уключина

О чем Книга избранной и новой прозы Дениса Осокина, одного из самых самобытных современных русскоязычных писателей, по произведениям которого были сняты фильмы «Овсянки», «Небесные жены луговых мари», «Ангелы и революция» и другие. Тексты Осокина — небольшие циклы, задуманные как книги, — существуют на границе поэзии и прозы. Иногда сопровождая их указанием на вымышленное время, место издания и авторство — география его книг простирается от Коми и Таймыра до Восточной Германии, Франции и Балкан, — выступая мнимым переводчиком, он погружает нас в потаенный мир своих героев, где отчужденность и обособленность сочетаются с витальностью и фатализмом, а земля становится пестрой, многоязыкой. клюквенное лето — было. было уже давно — вокруг кероса и лупьи и нескольких других еще более мелких деревень — с тех пор как саша его придумал. он просто не догадался что клюквенным летом нет жарких солнечных дней которые не рвутся ни с того ни с сего дождем и не уносятся за пределы района вместе с тревожным небом. а все происходит именно так: клюквы полные короба и сохнет одежда — мокрые крыши и холодные стволы деревьев — долгая дорога в сапогах из дома в дом. клюквенное лето знакомо только жителю севера — даже пожалуй только маленькому жителю. клюквенное лето наступает внутри — когда снаружи ждать его уже не приходится. охваченный клюквенным летом маленький человек может согреть весь мир и становится взрослее любого взрослого Этой прозе свойственна особая органика, визуальная форма: заглавные буквы здесь отсутствуют, пунктуация упрощена, а текст расположен определенным образом на пространстве страницы — так отсекается лишнее, текст наполняется воздухом и каждое слово становится акцентированным. зима. мороз. темнота. мы с отцом идем с санками на болото, чистое-чистое как родник, чтобы в проруби набрать воды и привезти домой. а макнуть ни флягу ни ковш невозможно — потому что там живые рыбьи рты и спины плотно как бусины на бусах. зимы были крепкие, болота неглубокие, промерзали почти до дна — рыбинам не хватало кислорода. они не были крупными, скорее мальки — лини, караси… такие красивые, зеленовато-бронзовые, опаловые, цитриновые, турмалиновые.. их подсвечивали луна и звезды — и красота умножалась в разы. я черпал их горстями — и они живым обжигающим потоком скатывались с моих рук обратно в воду. и мне было жарко от восторга. вот что я видел зимами в детстве на теперешних кварталах. и мне ведь не двести лет, даже не сорок пять. и это город-миллионник, а не стойбище на реке таз на ямале. так как же мне не любить квартала? я везде по ним очень скучаю. как те давно засыпанные и застроенные караси и лини по своему кислороду, по своим звездным ночам